А после долго плюхались в болота,
в морях тонули, расплескав рассвет.
Когда светить им было неохота,
моя светила на семьсот планет.

Был свет её загадочен и ярок.
Он лился на гранит и на песок.
И на стихи, в которых сто помарок,
в которых исправленья - не итог.

В которых исправленья - просто поиск
моей звезды среди чужих небес.
Она горит, слегка обеспокоясь
тем, что её ослабевает блеск.

Ослабевает с ростом расстояний.
Но всё ж, тепла, как женская ладонь,
она мерцает: чист и постоянен
звезды моей пленительный огонь.

И, заплутав в далёких синих сферах,
я снова к ней доверчиво тянусь
и где-то там, в немыслимых пределах,
звезды своей я бережно коснусь.

Когда коснусь, мы с нею вспыхнем вместе,
вселенную в другой окрасив цвет,
и станут краски ярче и чудесней
на разноцветных шариках планет.