По мосту в черноту поднебесья
Прямо к Месяцу я поднимусь
И скажу: что, братишка, невесел?
Я пришел, чтоб прогнать твою грусть!

Я пришел, я вознесся в Безбрежность,
Чтоб средь мертвого блеска светил
Подарить тебе дружбу и нежность —
Ты о них, верно, милый, забыл?

Ты забыл в соответствии странном,
Где начало слились и конец:
Быть и чьим-то
возможно
желанным,
Слышать стук
и любимых
сердец.

Знаю: грусти не холод причина,
Не от Вечности ветра ты сник:
Одиночества туча-морщина
Бороздит ослепительный лик.

Одиночество.
Тенью сторукой
В свой громадный становится рост
В пустоте.
Но ужаснее мука,
Если ты одинок среди звезд.

Звезды.
Звезды.
Блестящие блюдца
В мириады бессмысленных ватт.
Равнодушны?
Быть может, смеются?
Может быть, надо мною?
Молчат!
Сквозь пространство стрелою несутся,
Но движенья не чувствует глаз…
Не за то ль неживыми зовутся,
Что они убегают от нас?

Убегают —
как будто в испуге,
Точно воры в каминной трубе.
Не тревожась о нас, друг о друге —
Помня лишь о себе,
о себе!

Что ж, пусть так.
Мир не нами ведь создан,
Только знаешь: всего-то больней
Что порою в безжизненных звездах
Узнаю я
живущих
людей.
В толстокожих скаредных светилах
Вижу их, праздносущих Скупых,
Человеков, Вселенной постылых,
Мертвых — в сути, наружно — живых.

…Полог синий вдруг вздыбился ало:
Вспыхнув трепетно массою всей,
Над планетой звезда отпылала:
То сгорел Человек
для людей.

О войне помышляю ль, о хлебе —
Я поэт,
и скажу как поэт:
Люди — звезды.
Такие, как в небе.
Их деяния — свет,
Звездный свет.

* * *
Мерно льется, бездушный и строгий,
Свет недвижно горящих лампад…
Все грустишь, мой товарищ двурогий?
Может, в грусти той я виноват?
Может, вовсе того не желая,
Чем-то я опечалил тебя?
Ты поверь: я об этом не знаю,
Ты прости: не нарочно ж — любя!

Вот пиджак мой.
Тебе маловат он?
Плечи шире?
Да то не беда!
Был бы теплым, а там — хоть заплатан,
Другом был бы лишь дан — и тогда
Неудобства исчезнут.
Смотри-ка:
Вон поляна на Млечном Пути,
Там, должно быть, в поре земляника —
Что нам стоит туда забрести?

Ну, смелей!
Дум тяжелость развея,
Что чугунно лежат на плечах,
Навестим старика Водолея,
Влаги звездной в Медведиц ковшах
Мы отведаем всласть, утоляя
Сухость уст и томленье души,
На комету взглянем, что, пылая,
Во вселенской блуждает глуши.
Гончих Псов осторожно потреплем
По огромным ушам, а потом
Искупаем их в облачном пепле,
Расчесав голубым гребешком.
Плащ из снов Андромеде подарим,
Под хрустальным помокнем дождем,
Побываем на звездном базаре…
Хочешь, друг?
Дай мне руку!
Пойдем!

Неба холодом вовсе не пробран,
Я спущусь.
А вверху, средь огней
Будет Месяц мне щуриться добрый,
Добротою
согретый
моей.