Итак, живёшь, себя изображая,
Или кого-то – ангела из рая,
Из ада чёрта, человека в маске,
Иль, человека, верящего в сказки...
Поэта и сказителя в едином
Лице... рапсода, иль шута без грима,
Печаль свою лелеющего в тайне...
Иль, Гения, идущего по краю.
Когда ж он, братцы, сверзится оттуда?
Тем самым доказав толпе, что чудо,
Есть, просто – сказка, анекдот... не боле.
Ну, кто желает собственною болью,
Иль смертью заплатить сполна за слово?
Толпа, понятно, посмотреть готова...

Итак, живёшь, не Брут, не Цезарь... время,
Увы, другое. Вечная проблема
Людей, живущих не в своих эпохах...
Хотя, и здесь, казалось бы, неплохо
Живётся... иногда. К примеру – ночью:
Ты можешь слушать души одиночек,
По ремеслу собратьев... строфы, строки...
И мы, хотя б на миг, не одиноки!
Тепло души чужой, пера иного,
Ты чувствуешь, являя Миру слово.
Но нужно ли оно ему? Кто знает?
И дух твой – умирает, воскресает...
По сто раз за ночь... и сомненья с воем,
Эриниями мчатся за тобою...

Итак, живёшь, и, честность, и пороки,
Как грязь и кровь, смешав в одном окопе,
Не прячешь нож и не играешь в кротость...
Не потому, что нету пулемёта!
Хотя б и был – мне честный меч милее,
Мне ближе шпага, но не суд плебея.
Мушкет – банален. Потому – всесилен.
Столетья чести кончились, мессиры!
Живи, мой век, младой и незнакомый.
Ты нынче у меня в гостях - не дома,
Где ты - Великий Гудвин и Ужасный...
Мне жаль тебя, увы, я просто старше!

... Ты так сказал... Кому? Бумаге? Веку?
Век – не поймёт. Он без души. Калека.
К векам приходят души постепенно,
Когда учителя сойдут со сцены!
Сходили все. И ты сойдешь. В остатке:
Перо, бумага, с коих взятки гладки!
Куда теперь, кто знает: в Эмпиреи?
Иль через Стикс? Иль в гости в Назорею?
Да будет так! Дотоле ж, будешь ночью
Писать, и слышать души одиночек,
По ремеслу собратьев... строфы... строки...
Мы вновь, хотя б на миг, не одиноки!

P.S. И всё-таки, иногда, жаль, что приходится
Обходиться без котурнов!

6 июля 2005