Во мне осколок той войны,
Из лет, уже почти забытых:
Мной неискупленной вины
За всех пропавших и убитых.

За пепелища деревень,
За вкус мороженой картошки,
И крошки высохшей кремень,
Сметённой в детские ладошки.

Он знак беды из той войны,
Но не снаряда или мины –
Народов,
не согнувших спины,
моей несломленной страны!

В нём отраженья горьких слов
И причитаний, как ведётся,
От горя почерневших вдов
О тех, кто больше не вернётся;

Спасительных лампадок свет,
Коленей, стёртых у иконок
Тех, кто и после похоронок
Не верил в то, что сына нет;

Людей, надёжных, как гранит!
И кто не вынес боль допросов -
Как много непростых вопросов
Осколок мой в себе хранит...

Он не даёт спокойно жить,
Бередит память,
как некстати
И нестерпимо хочет пить
Тот, раненный в живот, солдатик.

На сколах рваных, как сквозь сон,
Сквозь зубы стон из медсанбата,
А жить так хочется, ребята,
Жить!
Словно в первый раз влюблён.

Так странно…
Нет на гранях - дня
Победы
праздничных салютов,
Лишь скорбь молчания минуты
И отблеск Вечного огня.

Пропитан горькой тишиной
Осколок мой, в нём только беды:
Должно быть, слишком дорогой
Ценой досталась нам Победа.

Нет фальши в горести немой
И бравурных не слышно маршей.
Пожалуй, я сегодня старше
Их, не вернувшихся домой…

Осколок – часть моей вины
И общей, оттого, что сами
Мы все осколки той войны -
Былой,
но не забытой нами.